След сна. Книга 2  - Пальмира Керлис

Монитор исказился, подернутый красной рябью. Закрытый ноутбук улетел на диван, в коридоре хлопнула дверь. Прошлепали по паркету босые ноги, замерли у входа в комнату. Минута сопения, и внутрь осторожно просочилась Анита, закутанная в вывернутый наизнанку халат. Ну, или так и задумано.

– Не спишь? – зевнула она. Посмотрев на часы, картинно спохватилась: – А, точно. Шесть утра, подъем!

Любимые подколы, куда же без них. Но улыбка у нее при этом была какой-то нервной.

– Докладываю. Шульц про тебя вынюхивал, ни фига не поверил, что ты не у меня. Предложила съездить проверить – отказался… Наверное, испугался, что прав. Потом битый час вещал, что лезть в войну с нижним Потоком – к новым жертвам, и отныне трогать вемов из ловушек категорически нельзя.

– Официальную позицию озвучивает, – пожал я плечами.

– Он рад стараться! Остальные, наоборот, сильно озадачились. И Роберт, и Давид в курсе твоего ухода. По-моему, ни для кого не секрет уже… Между прочим, оба сомневаются, что официальная позиция правильная. Уверена, не они одни. Всем вместе реально продавить Маэву, хоть она и главная.

– Времени нет.

– Неужели необходимо уходить?… – Анита перемахнула через панду и приземлилась на диван рядом со мной. – А дальше-то что?

– Пока думаю. В плане Хансена полно недочетов.

– Я про тебя! Когда все закончится, что ты будешь делать, а? Чем заниматься?

Оптимистична, как всегда.

– До этого еще дожить надо.

Она сердито тряхнула волосами. Склонила голову набок и хитро обронила:

– Начать новую жизнь, конечно, не поздно, чего уж. Вот кем ты в детстве хотел стать?

– Космонавтом. – Вспомнилась перевернутая вверх ногами табуретка с ножками, черт-те чем обмотанными. – Не поздно, говоришь?

– М-м-м, – стушевалась Анита, явно честного ответа не ожидав. – Даже не знаю…

– Никакой поддержки, – пожаловался я. – Вдруг это мое призвание? А всякие фонды годами сбивали с пути истинного. Мечты заветные исполнить не давали.

Она усмехнулась, грустно уставилась на панду. Нехорошо, что валяется. Потянулся за ней, рывком поднял. С ковра подорвалось что-то мелкое, рыжее и обиженное, попятилось с возмущенным шипением. Какого…

– Ты что, кота завела?…

– Нет, ты, – заявили невозмутимо. – Просто я тебе об этом пока не успела сказать…

Так. Накрыл это обратно пандой. Комок шерсти шмыгнул прочь, прямиком в мой расстегнутый чемодан. Застрявший было хвост дернулся и, высвободившись, тоже исчез.

– Видишь, – подмигнула Анита, – к отъезду он уже готов.

– Не смешно.

– А никто и не шутит! – Она вздернула подбородок. – Курить до Рождества бросил? Аж два раза, ага. Желание проспорил? Все!

– Пожелай что-нибудь другое. Как в прошлом году, например.

– Месяц каждое утро к Колвену в кабинет заходить здороваться? Так отменить же пришлось. На второй день он примчался ко мне в припадке. Трясся, глотал успокоительное и пытался выяснить, что тебе нужно.

Не моя вина, что у него оказалась аллергия на добрые утра.

– Коты – это слишком, – поделился я мнением.

– Да-а-а?! – Ее брови угрожающе сошлись на переносице. – В тот раз, когда ты все-таки бросил курить, хоть и на три месяца всего, что за дичь пожелал?

– Во-первых, на четыре месяца. Во-вторых, ты сама жаловалась, что никак готовить не научишься.

– Ты-ы-ы, – дрожащий палец мстительно ткнулся мне в грудь, – меня, и на кулинарные курсы записать! За что-о-о?… Я честно десять занятий отходила. По два, мать их, адовых часа! В компании домохозяек и одной безумной девицы, которая мечтала выйти замуж и трещала о своих намерениях без умолку! Я терпела, не отлынивала. Вот и нечего тут!

Крыть было особо нечем. Уговор есть уговор. Но…

– Может, не надо?

– Надо, – припечатала она категорично. – Начинать новую жизнь еще ни один кот не помешал!

В чемодане зашуршало – громко, надрывно и со вкусом. Пакетами, кажется. Вытащить бы его оттуда, пока запах новой жизни не почувствовался. Анита забрала с пола многострадальную панду, пристроила с краю дивана. Обоюдное молчание затягивалось, в захваченном чемодане шуршало все увлеченнее.

– Насчет недочетов в изложенном Хансеном плане, – заговорила она первой, – считаешь, его вообще стоит рассматривать?

– Почему нет?

– А как же Лера?

Воцарившаяся за этим вопросом тишина резанула по ушам. Даже кот притих.

– А какое мне до нее дело?

Анита кивнула, будто сама себе, застыв на мгновение без движения.

– Знаешь… – прошипела неожиданно. Сощурилась и, придвинувшись вплотную, выпалила: – А я ведь все-таки не слепая!

Чего?… Вскочив, пулей вылетела в коридор. Удаляющиеся шаги, захлопнутая дверь. Я откинулся на спинку дивана. Открыл ноутбук, с минуту разглядывал строку для ввода пароля, снова закрыл. Дожили. Не слепая она… Чемодан вздрогнул, ожил какофонией звуков. Откинутая крышка решила проблему. Сразу нулевая активность, лишь между пакетов торчали рыжие уши. Зашипев, будущий кот зарылся глубже. Нет уж, на выход. Максимально осторожно подцепить за шкирку, опустить на диван. Мелкое рыжее поджало хвост и воззрилось настороженно. Я вернул на колени ноутбук. Больше ничего не успел – на него в мягком прыжке приземлился подарочек. Нагло прошелся и свернулся клубком. Вот же… Ладно, все равно почта изучена. А новую и с телефона проверить можно.

– Ну, привет, – сказал я зачем-то. – Не день, а полное…

– Мяу, – подсказали снизу охотно.

Полнейшее.

Лейка

Я обнаружила его на кухне, в ящике со специями, под охапкой лавровых листьев, высыпавшихся из рваной пачки. Удивительно, все это время пролежал там незамеченным, с лета. Плоский вычурный спичечный коробок, ни капли не похожий на наши. Вместо привычного логотипа – кораблик в пене мощных волн и надпись на испанском, оказавшаяся вовсе не предупреждением, что спички детям не игрушка, а цитатой из очень невеселой книжки. Внутри был почти полон и хранил душистый, ни разу не свой аромат. Ложь, всюду ложь.

Гудел пустой холодильник, в чашке остывал нетронутый, напрасно сваренный кофе. Бабушкина квартира. Зачем я приехала сюда? Больше некуда было. Осознала это четко, сев в такси. Назвала адрес, и вот… Несмотря на двойную дозу таблеток, бок болел невыносимо, на улице совсем стемнело. Время ускользало, день перетек в вечер и грозился обратиться ночью. Последней перед… Или просто последней. В комнате, зарывшись в подушки, спал Артем. Сразу на кровать рухнул, едва вошли. Утомился. Еще бы!

Он всего лишь ребенок. А я дура, набитая. Помощница выискалась. Если бы не мое темное прошлое и сомнительные связи с границей… Спасать бы меня и не понадобилось. Преимущество, как же. Одни проблемы – не помогла, а подставила. Просчитался Хранитель со своими испытаниями. Самым удачным раскладом было сгинуть тогда в той пещере, раз в первый раз Эсте не удалось. Они могли никогда не найти его. А теперь знают, видели. Придут.